Ведь я - резиновая утка

Бравурный ритм марша. Молодые, худощавые парни в форме защитного цвета и красных беретах печатают шаг, не обращая внимания на растроганных родственников, которые стоят нестройной группой на краю плаца. Вот сейчас прозвучит команда, оркестр смолкнет, и парашютная часть примет стойку "смирно" в ожидании приветственных речей и наград.

Речи будут краткими, награды - щедрыми. Ведь "па-рас" (парашютисты) вернулись с опасного задания, и телевидение покажет крупным планом, какие почести воздаются в Англии армейской элите. Парад закончится, но передачи о парашютистах будут продолжаться долго, неделя за неделей, чтобы зритель мог вдоволь навосхищаться отборными молодцами, которым газеты уже создали репутацию суперменов.

Кому в юности не хочется быть лихим и сильным? А если тебе к тому же сулят хороший заработок, возможность увидеть далекие страны, то соблазн возрастает во много раз. Вот и Тони Кларк двенадцать лет назад не устоял перед уговорами вербовщиков и подал просьбу принять в парашютную часть. "Я фактически был тупым мальчишкой, удивительно незрелым, и меня увлекли блеск "парас", трудная походная жизнь, приключения", - пишет он в книге "Контакт", вышедшей в свет в Лондоне.

"Приключений" на долю Кларка, дослужившегося до чина капитана, действительно выпало немало, но они оказались совсем не такими, как представлялось в рекламных фильмах. Батальон дважды нес службу в Ольстере. Перед отправкой в провинцию - курс специального обучения. "Тренировки очень интенсивные, по меркам гражданского населения просто жестокие, но ничто не может подготовить вас эмоционально к тому, с чем сталкиваешься на деле", - вспоминает капитан.

Почему же книга названа "Контакт"? А вот почему: "Время тянется бессмысленно. Весь лагерь молится о том, чтобы произошел контакт, чтобы можно было выстрелить во что-нибудь на улице, влепить свинец во что-то живое и проследить за тем, как льется кровь. Рядовые сидят в тесных казармах и добавляют побольше пороха в патроны с резиновыми головками. Одни запихивают в них гвозди, осколки бритвенных лезвий, другие раздобыли дополнительные боеприпасы в соседней части и переделывают заряды так, чтобы они поражали человека, словно пули "дум-дум". Ох, озорники! Впрочем, несколько убийств на нынешней стадии будут приятны и полезны для морального состояния взвода".

Приятное убийство... Парашютистам, переброшенным в Белфаст, это словосочетание не кажется кощунственным. Ведь пули предназначены для ирландцев, а взвод Кларка невзлюбил здешних жителей после первого же патрулирования. В тот раз в бравых десантников стали швырять камни мальчишки 4 - 8 лет, с яростью выкрикивая проклятья, а офицер пребывал в полной растерянности. Что делать? Ведь инструкций на сей счет нет. Поначалу даже не верилось, что маленькие детишки могут испытывать такую ненависть.

Но постепенно капитан и его подчиненные привыкли. Привыкли читать презрение в глазах прохожих, привыкли обращаться с "туземцами", как с врагами. Поступает распоряжение: остановить машину, которую, возможно, захватили "террористы". Погоня. Звуки выстрелов. Автомобиль в конце концов останавливается. Водителя и пассажиров заставляют выйти. Но тот, кто на заднем сиденье, не в состоянии двинуться, он истекает кровью. Начинается проверка задержанных. Командир специально ее затягивает, по нескольку раз спрашивает одно и то же. Когда допрос закончился, раненый уже не дышал.

Следующий "контакт" вышел посерьезнее. Погрузившись в "свинью" (так на солдатском жаргоне именуется бронетранспортер), парашютисты мчатся прямо на толпу молодежи. "Свинья" врезается в людскую массу, раздается залп пластиковыми пулями, и "бунтовщики", подхватив раненых, скрываются за стенами домов.

Сознание превосходства над безоружным противником возбуждает блюстителей порядка. "Мы пьянеем от насилия. Пьянеем от погони и чувствуем необычайный подъем всякий раз, как падает ирландец. Пленных не берем. Просто косим их и топчем. Пусть они сами своих подбирают. Впервые за много месяцев мы на высоте. Огорчения, сдерживавшие нас, исчезли, и мы делаем наконец то, что нравится", - бесстрастно фиксирует свои ощущения Кларк.

Бунт подавлен, но опьянение силой не проходит. В поисках подпольщиков парашютисты врываются в дома, измываются над женщинами и стариками, избивают мужчин. Поставлена задача - найти склад оружия республиканцев. Чтобы выполнить ее, годятся любые средства, включая пытки. Если задержанный не поддается, требует свидания с командиром части, его быстро "успокаивают" тяжелым ударом кулака в голову.

Трудно найти североирландца, которого так или иначе не затронул бы частый бредень репрессий. Вас могут арестовать на работе, в магазине, подвергнуть унизительному допросу на улице. Законы, которые должны ограждать граждан Соединенного Королевства от произвола, в провинции не действуют. Вот типичная операция, проведенная парашютистами. По переулку идут двое парней и девушка. Переглянувшись между собой, солдаты с карабинами наперевес выскакивают из бронетранспортера и приказывают мужчинам: "Лицом к стене! Пальцы рук раздвинуть! Ноги шире!"

Девушка побледнела как полотно, ее приятели молча повинуются. "Кто разрешил поворачиваться?" - орет капрал и бьет мужчину прикладом по колену. Тот охает от боли. Капрал обшаривает обоих с головы до ног, потом обращается с ухмылкой к девушке: "Дорогуша, зачем тебе эти образины? Поехали лучше с нами". Бронетранспортер трогается под гогот солдат.

Хотя в "красные береты" отбирают самых выносливых, не каждому по плечу нести миссию "умиротворителя ирландцев". Младший офицер уединился в гараже и пустил себе пулю в лоб. Свихнувшийся часовой на наблюдательной вышке едва не открыл беспорядочную стрельбу по прохожим. Чтобы уберечься от безумия, парашютисты придумали заклинание: "Меня не сдвинешь с катушек, ведь я - резиновая утка".

Капитан Кларк не покончил с собой, не свихнулся, но в конце концов нашел в себе силы порвать с армией и написать на редкость откровенную книгу о пережитом. По справедливости ее следовало бы издать под заголовком "Исповедь британского карателя в Ольстере".