Под сводами старых колледжей

Сегодня это трудно представить, но когда-то город Оксфорд и университет страшно друг с другом враждовали. Дело доходило до резни, кровопролития. В 1209 году ученые мужи вместе со студентами вынуждены были спасаться от почтенных горожан бегством и искать пристанища в Кембридже, даже за границей. В этом конфликте король и церковь взяли сторону университета. Ему были предоставлены привилегии, которые позволили постепенно превратить центр Оксфорда в цитадель науки, стоящую обособленно от остального города. Вражда давно прошла, но обособленность осталась. И если сейчас проделать пешком путь от промышленной окраины, выросшей за рекой, скажем, до колледжа Тринити (Троицы), то эта прогулка даст вам возможность в воображении перевести стрелки часов на несколько столетий назад. Потому что безлико модерновые цехи автозавода на окраине и университетский район с его средневековыми башнями, монастырскими аркадами, квадратными дворами общежитий, стены которых увиты плющом, смотрятся как два мира, воплощающие разные эпохи и ничем между собой не связанные.

Прямо-таки музейную атмосферу подчеркивают цветные витражи в ажурных окнах часовен, тяжелые дубовые двери главной библиотеки, над которыми камнем на латыни выложены названия отделений. От круглого, увенчанного воздушно легким куполом здания читальни иду рядом с потоком студентов, катящих на велосипедах, на встречу с профессором Джоном Симмонсом к колледжу Олл-Соулз (Всех душ).

Когда-то этот колледж был знаменит тем, что там служили молебны по душам павших в Столетней войне. Сегодня колледж отличается от других полным отсутствием студентов. Это, по существу, самостоятельный институт, где занимаются исследовательской работой. Предметом исследований Симмонса вот уже полвека служит древнее русское и славянское книгопечатание.

Тема может показаться столь же далекой от современности, как и архитектура университетского Оксфорда, но Джон Симмонс - невысокий, чрезвычайно подвижный человек с усиками, самой внешностью словно бы опровергающий стереотипное представление о кабинетном ученом, с такой точкой зрения категорически не согласен. Он считает, что работа с древними русскими книгами становится все более актуальной.

- Я слежу за советской периодикой и вижу, насколько вырос у вас интерес к корням национальной культуры, насколько увеличилось количество публикаций, - говорит профессор. - В этом, по-моему, большая заслуга академика Д. С. Лихачева и его коллег. А то, что сейчас стали такое внимание уделять старопечатным книгам, - требование самой жизни: ведь если их игнорировать, то бесценные памятники просвещения погибнут, останутся неизвестными для грядущих поколений.

И еще на меня произвело большое впечатление ваше общество книголюбов. Миллионы членов общества, отделения во множестве городов - такое возможно только в образованной, читающей стране!

Профессор Симмонс бывал у нас в гостях неоднократно и имел возможность поделиться с советскими собеседниками мыслями о роли книги в исторических связях между нашими народами. Например, в 1964 году во время празднования 400-летия русского книгопечатания он, начав речь на английском языке, затем пояснил по-русски:

- При чествовании Ивана Федорова и Петра Мстиславца в связи с их книгой "Апостол" 1564 года, уместно сказать в Москве несколько слов и по-английски. Это ведь был родной язык тех английских моряков и купцов, которые после плавания по северным морям осели в Москве как раз вовремя, чтобы не только быть свидетелями появления на свет "Апостола", но и знать, к нашей зависти, где и кем все эти анонимные издания были напечатаны. Это также был язык и тех моряков, которые во время второй мировой войны, идя по следам своих предков, жертвовали жизнью, чтобы доставить припасы и помочь советским союзникам.

И далее британский славист напомнил о том, что англичане, приезжавшие в Россию в XVI веке, отнюдь не были одноязыкими. Многие изучали русский по букварям и книгам и по возвращении домой передавали их в библиотеки.

У нас в стране сохранились в основном религиозные печатные книги того периода - евангелия, часовники, а светские издания - буквари, азбуки зачитывались детьми до дыр и, казалось бы, навеки утрачены. Вот почему такое значение приобрели экземпляры этих учебников, вывезенные за границу. Симмонс искал их во всех библиотеках, где случалось быть, - в соборе английского города Линкольна, на острове Мальта, в столице Ирландской Республики Дублине. В Дублине в библиотеке архиепископа Марша его ожидала одна из самых больших удач. Ошибочно помеченные как греческие, пылились на полках шесть изданий, напечатанных на кириллице. Среди них "Букварь языка словенского", прежде никому из специалистов неизвестный.

Находки английского исследователя в виде микрофильмов или подробных описаний стали достоянием советских ученых. Наши историки выразили благодарность профессору из Оксфорда и за то, что он передал в СССР письма П. Кропоткина, С. Степняка-Кравчинского, И. Мечникова. Конечно, этот поток литературы и информации отнюдь не похож на улицу с односторонним движением. По словам Симмонса, только за те десять с лишним лет, когда он возглавлял славянский отдел в университетской библиотеке, они получили из СССР в порядке обмена более 30 тысяч томов наших изданий.

Зимний день короток. Зная, что гостеприимному хозяину еще предстоит присутствовать на аттестации новых членов совета колледжа, мы распрощались и вышли на улицу. По расписанию, согласованному с Форин офис, близился час, когда положено было уезжать из Оксфорда. Больше никаких встреч не намечалось. Но, как говорится, жизнь вносит в планы свои коррективы. На неширокой площади у подножия монумента эпохи реформации стояли несколько мужчин и женщин и протягивали прохожим листовки.

"Верите ли вы в свободу совести? Конечно, верите. Но разве вы верите в то, что обязаны платить за убийства? Вот над чем мы призываем вас задуматься", - говорилось в листовках. Оказалось, что их распространяет одна из групп, входящих в Движение за ядерное разоружение.

"Мы считаем аморальными порядки, при которых британских граждан вынуждают оплачивать расходы на создание ядерных бомб, предназначенных для массового уничтожения. И чтобы подчеркнуть несогласие с политикой нашего правительства, мы в течение суток проводим здесь голодовку протеста", - пояснила женщина - по профессии детский психиатр.

Протестантский священник по имени Том, узнав, что мы из Советского Союза, сказал: "Я считаю чепухой россказни об агрессивности русских. Убежден, что крылатые ракеты, которые нам навязали, это средство нападения, а не обороны".

Я поинтересовался, как в университете относятся к активистам антивоенных организаций. "С симпатией. Все больше ученых осознают, что сейчас не время сидеть в башне из слоновой кости, - ответил собеседник. - Подумайте сами: ведь атомный конфликт - угроза не только будущему. В нем погибли бы и сокровища научной мысли, хранителем которых считается Оксфорд".