Беспристрастность с двойным дном

В кривом зеркале

Иногда ко мне заглядывает Дик. Нескладный, с гладко причесанной шевелюрой, он выглядит моложе своих 18 лет. Мы познакомились еще в то время, когда он каждое утро перед началом занятий в школе приносил газеты в наш подъезд.

В школе Дик больше любил физику и уроки, на которых нужно было что-нибудь мастерить. А история, география и литература не пользовались почетом. И все же я был неприятно поражен, когда в разговоре на тему о второй мировой войне он вдруг спросил: "А на чьей стороне Россия воевала?"

Пришлось объяснить. И тут юноша вспомнил, как отец, который в составе английских войск сражался за освобождение Италии, говорил: без России мы бы не выстояли.

- Неужели в школе вам не рассказывали о том, что Англия и Советский Союз были союзниками? - спросил я. Дик, подумав, твердо ответил: "Нет".

С тех пор прошло уже два года, но эпизод не выходил у меня из головы. И вот представилась возможность познакомиться с тем, какие сведения о Советском Союзе получают ученики одной из лондонских школ. Школа имени Эрнеста Бевина, сразу поясню, не совсем типичная, поскольку история нашей страны в XX столетии преподается там как профилирующий предмет и служит темой сочинений на экзаменах, где самые способные ученики получают аттестаты с отметкой "Эй-левл" (повышенный уровень).

Это не значит, конечно, что нельзя держать испытаний, скажем, по математике, химии или английскому языку. Чем больше вы сдали экзаменов на "Эй-левл", тем больше шансов попасть в университет или институт. Но предполагается, что если ученик все же решит сдавать историю (ему предоставлена возможность выбрать предмет), то лучше всего он должен быть подготовлен по истории СССР.

Барри Джефферсон, спокойный, неторопливый преподаватель, ведущий историю, объясняет, что их школа - не единственная. Несколько других в Лондоне тоже отводят много времени изучению СССР.

- Под каким же углом вы ведете преподавание?

Барри помолчал. Видно, вопрос был для него не простой.

- Стараюсь привить моим подопечным непредвзятый подход. А это нелегко. С одной стороны, Россия за какие-нибудь 50 лет прошла путь, на который другим государствам, в частности Англии, потребовались века. Ошибки, сбои были неизбежны. Нужно верно, не впадая в крайности, объяснять все это. А с другой стороны, пресса, телевидение обрабатывают молодежь в антисоветском духе. Учебники тоже составлены тенденциозно. Я не считаю себя "просоветски настроенным". Но когда в пособиях СССР изображается как агрессор, а США - как держава, которая его "сдерживает", то с такой оценкой никак не могу согласиться. Так же как и с преуменьшением роли Советского Союза в разгроме фашизма. Когда мы изучаем период войны, я стараюсь довести до сознания моих слушателей, что советский народ спас западные демократии от порабощения, - заключил Джефферсон.

Я хотел было спросить его, как все это воспринимают ученики, но решил, что не стоит опережать события. Ведь мне предстояла встреча с пяти- и шестиклассниками, т. е. с ребятами 16 - 18-летнего возраста, которые заканчивают среднее образование. На беседу собрались лучшие ученики - те, кто готовился к экзаменам на повышенный уровень.

Не берусь утверждать, что сумел досконально выяснить их взгляды. В конце концов, дискуссия длилась всего час и в ней приняло участие лишь пятеро самых бойких парней из 15 присутствовавших...

Вот они сидят за продолговатым столом в библиотеке, заставленной книжными стеллажами, и с любопытством поглядывают на меня. И мне тоже, естественно, интересно потолковать с юными англичанами.

Еще дома я набросал несколько элементарных вопросов по истории. Часть из них не понадобилось задавать: ребята знали, кто входил в антигитлеровскую коалицию, могли указать страны оси. Шестиклассник Дэвид Бароуз назвал даже Сталинградскую битву как переломный момент войны. Он же припомнил те эпизоды из истории взаимоотношений между нашими государствами, когда английские войска вторгались на русскую территорию, хотя в датах слегка запутался.

Но как только речь зашла о современности, эрудиция моих собеседников упала до нулевой отметки. Никто не мог назвать высший орган государственной власти в СССР, не знал о том, что миллионы трудящихся "участвуют у нас в управлении государством. Двое ребят утверждали, будто СССР, как и в США, гонка вооружений превратилась в прибыльный бизнес. Представления о том, как соблюдаются права советских граждан, в точности соответствовали уровню информации, вернее, выдумок, которыми заполняют свои полосы здешние газеты. Один из ребят без тени сомнения говорил, что, поскольку неприкосновенности жилища у нас не существует, служащие охраны порядка могут ворваться в дом советского гражданина, не имея на это санкции прокурора.

Не менее странные, мягко выражаясь, суждения пришлось выслушать, когда я попросил старшеклассников высказать мнение о том, почему произошла Октябрьская революция. Ответы разделились: один из парней объяснил событие, которому было суждено круто изменить ход истории человечества... "желанием большевиков захватить власть", другой - "слабостью Временного правительства".

Было бы, конечно, наивным ожидать от них рассказа об объективных предпосылках, обусловивших неизбежность победы Октября. И все же эти способные ребята, которые изучают историю СССР не один год, могли бы, думается, быть хоть отдаленно знакомы с тем, как созревала революционная ситуация и какое значение приобрели в 1917 году вопросы о мире и земле. Говоря это, я вовсе не хочу упрекнуть в нерадивости или нежелании вникнуть в суть событий моих юных собеседников. Напротив, они прекрасно усвоили те постулаты, на которых построены учебная программа и пособия.

Заглянем в одно из этих пособий - книжку А. Вуда "Русская революция". Автор формулирует свою позицию уже во вступлении достаточно четко: большинство революций, утверждает он, носили случайный характер, и русская революция 1917 года не является исключением из этого правила. Декларировав "необязательность" революции, А. Вуд сопровождает изложение событий причитаниями и вздохами по поводу того, какие возможности раздавить большевиков имели и безвозвратно упустили деятели Временного правительства, а затем белые генералы. Излишне говорить, что работа проникнута нескрываемой враждебностью к Советской власти.

На той же позиции стоит и Дж. Роботтом, написавший книжку "Современная Россия". Впрочем, сей "историк" в чем-то даже превзошел Вуда. Творения Роботтома от начала до конца построены на измышлениях, причем для того, чтобы придать им видимость правдоподобия, автор не гнушается сочинять цитаты и приписывает их В. И. Ленину.

У англичан популярно понятие "фэрплэй" - честная игра, правила которой по идее должны применяться не только в спорте, а повсеместно. "Игру", которую чиновники от образования ведут с юным поколением, никак честной не назовешь. Достаточно познакомиться с литературой, рекомендуемой к курсу новейшей истории России, чтобы убедиться, что его составители заботились отнюдь не о том, чтобы школьники получили объективное представление о предмете. В списке доминируют работы Л. Троцкого и профессиональных "советологов" вроде Э. Крэнкшоу и Х. Солсбери, а книг советских авторов просто нет.

Последний раздел списка посвящен художественной прозе. Тщетно было бы искать в нем "Тихий Дон" или другие всемирно известные произведения наших писателей. С историей русской революции, как это ни покажется абсурдным, предложено знакомиться по сочинениям отщепенцев, а также кошмарным фантазиям английского публициста Дж. Оруэлла, написавшего роман "1984".

Проштудировав публикации, на которых основано преподавание истории в школе имени Эрнеста Бевина, я вспомнил разговор с Барри Джефферсоном. Действительно, очень трудно приходится педагогу, который не хочет подыгрывать официальной пропаганде. Мало того, что против него работает вся система обучения, запрограммированная на антисоветизм. Независимость суждений по таким острым вопросам, как отношение к СССР или разоружение, может пагубно отразиться на карьере преподавателя. Недаром те школы, где учителя осмелились посвящать часть уроков проблемам борьбы за мир, навлекли на себя гнев и угрозу санкций со стороны министра образования.

Образование по большей части состоит в том, что... современные реалии подменяются устаревшими фикциями, с сарказмом отмечал в свое время Бернард Шоу. Наблюдение знаменитого сатирика вполне можно отнести к трудам "советологов", на которых основано изучение СССР в английских школах.