Кому принадлежит Лондон

Как вы думаете, кому принадлежит Лондон? Когда я задавал этот вопрос английским знакомым, они удивленно пожимали плечами и отвечали по-разному.

Одни утверждали, что столица Соединенного Королевства принадлежит всей нации, другие указывали перстом на небоскребы Сити и говорили, что благосостояние города находится в руках банков и крупных корпораций.

Оба ответа содержат немалую долю истины, но, конечно, ее не исчерпывают. Как-то довелось прослушать лекцию сотрудника королевского института присяжных землемеров, без которых не обходится ни одна серьезная сделка с недвижимостью. Так вот, по его словам, назвать подлинных хозяев Лондона можно, только ознакомившись с регистром, где значатся лица и организации, владеющие землями и домами.

Вся недвижимость, объяснял лектор, делится на две категории: фригольд (свободное держание) и лизгольд (пользование на правах аренды). Если не считать арендаторов (они тоже иногда сдают дома внаем), то ведущими лондонскими лендлордами будут корона, англиканская церковь и частные земельные собственники вроде Джералда Гровнера, которого автор этих строк увидел сначала на экране телевизора, а потом во время встречи в ассоциации иностранной прессы...

Темно-зеленый вертолет, легко оторвавшись от взлетной площадки, устроенной на крыше старинного дома, взмывает над небом центрального Лондона. Внизу проплывают фешенебельные кварталы, примыкающие с одной стороны к Букингемскому дворцу, с другой - к Темзе. Если бы хозяин винтокрылой машины его светлость герцог Вестминстерский в шестом колене, маркиз Вестминстерский, граф Гровнер, виконт Белгрэйв и 15-й баронет Итона захотел окинуть взглядом принадлежащие ему жилые массивы, парки и дороги, то лучшую возможность для этого представить трудно. Ведь имение раскинулось на многие сотни гектаров, так что осмотр его на земле занял бы не один день.

Но герцог поднялся в воздух не для того, чтобы продемонстрировать сопровождающим его телевизионщикам свои богатства. Он держит путь на запад, в собственную усадьбу в лесах графства Чешир, где ждут егеря с собаками, натасканными на птицу. Если дичи в Чешире мало, то можно отправиться вместе с гостями в горы Уэльса или Шотландии - там у Гровнера тоже угодья.

Охота - это, можно сказать, его фамильное увлечение. Ведь родословная этого семейства ведет отсчет от Хью Лупуса - охотника, служившего еще Вильгельму-завоевателю. Отлитая в бронзе коренастая фигура Хью Лупуса с соколом на руке встречает посетителей у ворот трехметровой узорчатой металлической ограды, которой обнесено поместье.

Джералд Гровнер не отрицает, правда, что унаследовал от предка, который на службе у монарха заложил основу родового состояния, еще одну страсть - к приумножению этого состояния. Никогда не продавай земли, лишь сдавай ее внаем - это девиз, которому династия следует из поколения в поколение. И вот результат: сборы с арендаторов, наряду с другими финансовыми операциями, по сообщениям газет, каждый час приносят около 10800 фунтов стерлингов дохода.

Репутация самого богатого человека Британии, судя по несколько смущенному выражению его лица, тяготит герцога, которому пошел четвертый десяток.

- Сознайтесь, вы ведь чувствуете себя виноватым, - говорит один из журналистов, присутствующий на встрече в ассоциации иностранной прессы.

- В каком смысле виноватым?

- Но ведь столько британцев живет ниже официальной черты бедности, а вы купаетесь в деньгах, - не унимается коллега.

Его светлости не часто случается выслушивать подобные дерзости. Но годы, проведенные в частной школе Харроу, где воспитывается правящая элита, научили в трудный момент надевать дежурную улыбку и никогда не срываться.

- Помилуйте, разве я виноват, что родился богатым. И, как видите, я не прожигаю жизнь и не сижу на пляжах где-нибудь на Багамских островах, я работаю, ношу обыкновенный костюм.

Мысль о том, что он - "аристократ поневоле", вовсе не ставящий себя выше остальных смертных, герцог втолковывает прессе не впервые. Факты? Он запросто общается с мальчиками из футбольного клуба, расположенного по соседству с итонским поместьем, ведет переписку со священником местной церкви и "Армией спасения". А в телефильме есть даже такая сцена: молодой землевладелец опит в амбарах вместе с другими резервистами, призванными на сборы для участия в военных маневрах.

Но как ни крути, а голубая кровь в сочетании с богатством обеспечила ему привилегии, на которые в "обществе равных возможностей" обыкновенный британец рассчитывать никак не может. Характерный штрих. Дворянские титулы автоматически принесли Джералду офицерское звание в резервных частях. Не говоря уже о том, что они открывают двери многих кабинетов на Уайтхолле и позволяют находить пути к наиболее выгодному помещению капиталов.

Кстати, о капиталах. Давно минуло время, когда Гровнеры считали единственно достойным занятием охоту, пиры да войны. Нынешний глава династии с полным основанием называет себя деловым человеком. Ведь он правит имением по существу как финансовым трестом, который раскинул свою сеть далеко за пределы Британии: в Америку, Африку, на острова Тихого океана, и вкладывает деньги в отели, супермаркеты и заводы.

Словом, шестой герцог Вестминстерский стал по существу крупным предпринимателем. А бизнес и политика в этой стране тесно переплетены. Джералд на сей счет достаточно откровенен. "Я сторонник консерваторов, - говорит он, - потому что тори не ставят свободному предпринимательству палки в колеса".

Впрочем, было бы просто удивительно, если бы Гровнеры не поддерживали консерваторов. Ведь тори действительно не препятствуют даже сделкам сомнительного толка, увеличивающим владения аристократического семейства. Например, правительство санкционировало продажу ему по смехотворно низкой цене, существовавшей в двадцатых годах, многоэтажного здания на границе Гайд-парка, где прежде размещалась больница.

Будет ли бывший госпиталь переделан в многоквартирный доходный дом или найдет иное применение, пока не ясно. Во всяком случае, ни рабочие, ни представители "среднего класса" в нем не поселятся. Арендная плата у Гровнеров фантастически высока. Так что у них в состоянии снимать квартиру только толстосумы. Точно такая же ситуация в районах Белгрейвия и Найтсбридж, где самые роскошные квартиры входят в имение другого потомственного лендлорда - виконта Челси.

Сей отпрыск династии графов Кадоганов не может, правда, похвастаться родословной, восходящей к Вильгельму-завоевателю, но по размерам состояния, как и Гровнер, входит в элиту, располагающуюся на самой верхушке социальной пирамиды. Беседуя с журналистами, виконт признал, что сфера домовладения в Лондоне - это джунгли. Но поскольку ни один из кабинетов министров, правивших после войны страной, не нашел нужным изменить существующую систему, то сие, по мнению виконта, значит, что лондонцы в джунглях чувствуют себя неплохо.

Наш титулованный собеседник вряд ли бы с такой уверенностью говорил о настроениях лондонцев, если бы ему приходилось заглядывать в заведения, подобные бывшему общежитию моряков, где селится молодежь, которой не по карману снимать квартиры у частников, и безработные.

Что же представляет собой этот густонаселенный дом, который носит громкое название "Приют принцессы"? Длинные полутемные коридоры. Мокрые половики, кишащие насекомыми, вонь на этажах, система отопления, давно вышедшая из строя. И посреди этого запустения - ребятишки, которым негде больше играть. Супругам Маккарти, с шестью детьми в возрасте от трех до одиннадцати лет, отвели две крохотные комнатки, без кухни. В "детской" помещались только четыре койки, поэтому ребята спали на них по очереди.

"Дейли миррор", которая в своем репортаже назвала "Приют принцессы" человеческой конурой, попросила своих корреспондентов потолковать с его владельцем Е. Кауи. Куда там! Телохранители предупредили босса, что у дверей дежурят фоторепортеры. Кауи вышел на улицу, облачившись в маску обезьяны, сел в "мерседес" - и был таков. А через день трое жильцов, которые осмелились пожаловаться в газету, были выброшены вместе с детьми на улицу. А ведь по закону хозяин может немедленно выселить съемщика из дома, только получив санкцию суда.

Мы не хотим сказать, что каждый, кого судьба не осчастливила наследством или хорошо оплачиваемой работой, непременно попадет в лапы хищников типа Кауи. Нет, сотни тысяч семей живут в сравнительно недорогих муниципальных домах. Но беда в том, что жилья не хватало и прежде. А после того, как консерваторы больше чем вдвое сократили средства, идущие на его строительство, очередь в муниципалитетах достигла таких размеров, что мало кто может надеяться получить квартиру раньше чем через десять лет. Да и понятие "сравнительно недорогой дом" тоже весьма условно. Ведь даже у тех, кто снимет дом у муниципалитета, аренда и налоги в среднем съедают до 40 процентов заработка.

Стоит ли удивляться тому, что многие лондонцы вынуждены обращаться в "Приют принцессы" и другие общежития, напоминающие работные дома XIX века. Не знаю, насколько обитатели этих домов осведомлены о разнице между фригольдом и лизгольдом и другими формами землевладения - беседовать на эту тему не приходилось. Но одну истину усвоили твердо: Лондон принадлежит не им.