Глава седьмая. Средиземноморский путь

До падения Франции контроль над Средиземным морем осуществлялся совместно английским и французским флотами. В Гибралтаре мы держали небольшое соединение крейсеров и эсминцев, которые охраняли пролив. В Восточном бассейне находилась наша средиземноморская эскадра с базой в Александрии. В начале года, когда позиция Италии стала угрожающей, состав эскадры был доведен до четырех линкоров, семи крейсеров, двадцати двух эсминцев, одного авианосца и двенадцати подводных лодок. Французский средиземноморский флот состоял из пяти крупных боевых кораблей, одного авианосца, четырнадцати крейсеров и многих мелких судов. Теперь Франция отпала, а Италия вступила в войну. Численно мощный итальянский флот насчитывал шесть линкоров, включая два линкора новейшего образца (класса "Литторио"), вооруженных 15-дюймовыми орудиями, но два более старых корабля реконструировались и не могли немедленно войти в строй. Итальянский флот включал также девятнадцать современных крейсеров, из которых семь были вооружены 8-дюймовыми орудиями, сто двадцать эсминцев и торпедных катеров и более ста подводных лодок.

Кроме того, нам противостояла сильная итальянская авиация. Обстановка к концу июня представлялась настолько опасной, что в военно-морском министерстве начали подумывать об уходе из восточной части Средиземного моря и сосредоточении сил в Гибралтаре. Я выступил против такой тактики, которая хотя и оправдывалась теоретически мощью итальянского флота, но не соответствовала моему мнению о боевой ценности сторон и, кроме того, обрекала на гибель Мальту. Было решено сражаться до конца и в том, и в другом районе. 3 июля начальники штабов подготовили докладную записку о районе Средиземного моря, в которой подчеркивали важное значение Среднего Востока как театра военных действий, но признавали, что пока наша тактика должна быть в общем оборонительной. Следовало серьезно отнестись к возможности нападения Германии на Египет, но до тех пор, пока удается держать эскадру в восточной части Средиземного моря, наших наличных сил достаточно, чтобы справиться с чисто местными боевыми акциями.

В конце июня в Гибралтаре было создано "соединение Эйч" под командованием адмирала Сомервелла. Оно состояло из линейных кораблей "Худ", "Резолюшн" и "Вэлиант", авианосца "Арк Ройал", двух крейсеров и одиннадцати эсминцев. При помощи этого соединения кораблей мы провели операцию в Оране. В Восточном Средиземноморье мы нашли в лице адмирала Эндрью Кэннингхэма выдающегося, бесстрашного офицера. Сразу же после объявления войны Италией он вышел в море на поиски противника. Английские военно-воздушные силы совершили налет на Тобрук и потопили старый итальянский крейсер "Сан-Джорджио". Корабли обстреляли Бардию с моря. С обеих сторон действовали подводные лодки, и до конца июня мы уничтожили десять вражеских лодок, потеряв три своих лодки от глубинных бомб.

8 июля, прикрывая переход морского каравана, направлявшегося с Мальты в Александрию, адмирал Кэннингхэм обнаружил крупные силы итальянцев. Интенсивность налетов итальянской авиации свидетельствовала о том, что противник также проводил важную операцию. Теперь нам известно, что противник намеревался завлечь эскадру английского адмирала в район, где ее можно было бы подвергнуть сосредоточенным атакам всех сил итальянской авиации и подводного флота. Адмирал Кэннингхэм сразу же захватил инициативу и, несмотря на численное превосходство противника, смело вклинил свою эскадру между противником и его базой.

На следующий день он вступил в соприкосновение с противником, и завязался бой с дальней дистанции, в ходе которого были повреждены один вражеский линкор и два крейсера, тогда как английский флот не понес урона. Противник не выдержал, отказался от боя и благодаря своей большей скорости сумел уйти, преследуемый адмиралом Кэннингхэмом, до зоны, находящейся в 25 милях от итальянского побережья. В течение всего этого и двух последующих дней непрерывно продолжались усиленные, но безуспешные воздушные атаки, и морской караван, хотя и подвергался частым бомбардировкам, благополучно прибыл в Александрию. Эта смелая операция утвердила господство английского флота в Средиземном море, а престижу итальянцев был нанесен такой урон, от которого они уже не оправились. 10 дней спустя австралийский крейсер "Сидней", входивший в состав соединения английских эсминцев, потопил итальянский крейсер. Таким образом, наши первые схватки с новым противником отнюдь не были неудачными.

Однако бремя, лежавшее в этот период на военно-морском министерстве, бы по крайне тяжелым. Опасность вторжения требовала сосредоточения флотилий эсминцев и мелких судов в Ла-Манше и в Северном море. Подводные лодки, которые к августу начали действовать из портов Бискайского залива, наносили тяжелые потери нашим морским караванам в Атлантическом океане без большого для себя урона. В то время силы итальянского флота были еще не изведаны. Нельзя было не учитывать возможности объявления войны Японией и всех последствий этого для нашей восточной империи. Неудивительно поэтому, что адмиралтейство с глубокой тревогой взирало на тот риск, которому подвергались наши корабли в Средиземном море, и у него был большой соблазн избрать строго оборонительную тактику в Гибралтаре и Александрии. Я, напротив, не мог понять, почему большое число кораблей, сосредоточенных в Средиземном море, не должно было с самого начала играть активную роль. Мальту надо было укрепить как авиаэскадрильями, так и войсками. Хотя всякое коммерческое судоходство было прекращено, а это я считаю совершенно правильной акцией, и все крупные переброски войск в Египет производились вокруг мыса Доброй Надежды, я не мог согласиться с полным закрытием этого внутреннего моря. Я даже надеялся, что, организовав несколько специальных караванов, мы сумеем вызвать на бой итальянский флот и померяться с ним силами. Я рассчитывал, что сделать это и обеспечить Мальту надлежащим гарнизоном, самолетами и зенитными орудиями удастся до появления немцев на этом театре военных действий, чего я уже тогда опасался.

Тем временем тактика военно-морского министерства вновь подверглась тщательному обсуждению, и 15 июля главнокомандующему английскими вооруженными силами на Средиземноморском театре военных действий было сообщено телеграммой, что намерение сохранить крупную эскадру в восточной части Средиземного моря остается в силе. В телеграмме говорилось, что в восточном районе главная задача англичан будет состоять в уничтожении военно-морских сил противника, хотя он и обладает численным превосходством. В западном районе "соединение Эйч" будет контролировать западный выход из Средиземного моря и проводить наступательные операции против побережья Италии. Я был полностью согласен с этой решительной тактикой. Главнокомандующего запросили о том, какие тяжелые корабли, по его мнению, необходимы для этих двух соединений и желательна ли перегруппировка сил, а также о том, следует ли перебрасывать корабли через Средиземное море или вокруг мыса Доброй Надежды.

В ответ на это он попросил, чтобы как "Вэлиант", так и "Бархэм" присоединились к его силам. Тогда он располагал бы четырьмя линкорами с самыми дальнобойными орудиями и наибольшей скоростью. Кроме того, он требовал два авианосца, в том числе "Илластриес", и два крейсера с 8-дюймовыми орудиями. Он соглашался с начальником военно-морского штаба, что в западной части Средиземного моря соединение кораблей, включающее "Худ", "Арк Ройал" и один-два линкора класса "Р", вполне справилось бы с задачей. Он считал, что с помощью этих кораблей можно господствовать в Средиземном море и твердо удерживать его восточную часть при условии, что Мальта будет надлежащим образом защищена истребителями и что его запасы военного снаряжения в Александрии будут умножены. В заключение он заявлял: "Посредством точно согласованного движения судов и кораблей можно перебросить подкрепления через Средиземное море, но, пожалуй, было бы желательно сделать все это в ходе одной операции".

Таким образом, в результате наших переговоров в военно-морском министерстве мы достигли значительной степени согласия. Мы договорились о том, чтобы укрепить эскадру адмирала Кэннингхэма одним линкором, одним авианосцем и двумя крейсерами, причем одновременно следовало попытаться провести караван грузовых судов на Мальту из Александрии.

Мне не удалось уговорить военно-морское министерство отправить танковую бригаду или хотя бы только одни танки без личного состава через Средиземное море. Это опечалило и рассердило меня. 15 августа я окончательно поставил вопрос перед кабинетом. Я сказал, что надеялся убедить руководство военно-морского министерства включить два танковых полка в план операции "Хэтс"^*. Если танковые части направить через Средиземное море, они прибудут в Александрию примерно 5 сентября; если вокруг мыса Доброй Надежды, то они будут там на три недели позднее.

^* (Кодовое название операции по переброске танков через Средиземное море.)

Операция "Хэтс" была проведена успешно и без потерь между 30 августа и 5 сентября. Адмирал Кэннингхэм вышел из Александрии 30 августа, вечером 31-го его самолеты сообщили о приближении вражеского соединения в составе двух линкоров и семи крейсеров. Появилась надежда на то, что завяжется бой; но итальянцы, очевидно, избегали неприятностей, и ничего не произошло. Вечером следующего дня наши самолеты снова обнаружили противника, который теперь отходил к Таранто. С этого момента корабли адмирала Кэннингхэма двигались совершенно свободно к востоку и югу от Мальты, и вражеская авиация не особенно им досаждала. Караван благополучно достиг Мальты; только один корабль получил повреждение во время воздушного налета. Тем временем подкрепления, включавшие "Вэлиант" (корабль того же класса "Бархэм" еще не был реконструирован), авианосец "Илластриес" и два крейсера ПВО, в сопровождении "соединения Эйч" адмирала Сомервелла приближались со стороны Гибралтара. "Вэлиант" и крейсера беспрепятственно выгрузили крайне необходимые орудия и боеприпасы на Мальте и 3 сентября присоединились к силам адмирала Кэннингхэма, двинувшимся на восток. На обратном пути в Александрию эскадра обстреляла острова Родос и Скарпанто и без труда отразила атаку торпедных катеров противника. Отряд адмирала Сомервелла вернулся в Гибралтар без всяких помех.

Все это убедило меня в том, что риск переброски танковой бригады через Мальтийский пролив был бы целесообразным. В конце ноября адмирал Сомервелл с "соединением Эйч" успешно провел караван с запада к Мальте и по пути вступил в короткий бой близ Сардинии с той частью итальянского флота, которая избежала повреждений в бою у Таранто.

Удивительно, что английское правительство и его советники-специалисты до войны не представляли себе отчетливо, как ужасно могут отразиться действия авиации на нашем господствующем положении в Средиземном море. Так или иначе, мы настолько отстали от Германии в области военно-воздушных сил, что оборона Англии поглощала большую часть наших самолетов, которые и без того уступали противнику по численности. До тех пор пока битва за Англию не была определенно выиграна, всякая отправка самолетов в район Средиземного моря и в Египет была актом, налагавшим огромную ответственность. Даже зимой, когда в дневное время над своей территорией мы господствовали в воздухе, опасно было в условиях яростных вражеских налетов посылать истребители на Мальту или в Египет. Мучительно было также отнимать у английских городов, подвергавшихся бомбардировке, у важнейших портов и военных заводов зенитные орудия и снаряды, остро необходимые для их защиты, и посылать их вокруг мыса Доброй Надежды в Египет или с огромным риском прямо на Мальту.

Несмотря на потери и неудачи, настойчиво продолжалось укрепление противовоздушной обороны Мальты. В задачи эскадры адмирала Сомервелла в Гибралтаре входило сопровождение авианосцев с истребителями до такого пункта, от которого самолеты могли долетать до Мальты. Первая такая попытка была предпринята в начале августа, когда двенадцать самолетов "харрикейн" были переброшены на остров с авианосца "Аргус". До их прибытия противовоздушные силы Мальты состояли из трех самолетов "гладиатор", которые на месте получили ласковые прозвища "Вера", "Надежда" и "Милосердие". Вторую попытку мы предприняли в ноябре; но произошла трагедия. У девяти из четырнадцати самолетов, поднявшихся в воздух с "Аргуса" в четырехстах милях к западу от острова, в пути в результате перемены ветра кончилось горючее, и они погибли в море вместе с доблестными летчиками.

Возникла также необходимость найти такой путь посылки самолетов на Средний Восток, который позволил бы избежать опасностей средиземноморского маршрута и огромной задержки, связанной с путем вокруг мыса Доброй Надежды. Переброска их по суше из Западной Африки позволила бы сэкономить много драгоценных дней и некоторое количество судов. Самолеты надо было либо перегонять своим ходом на берег с авианосца, либо разбирать и упаковывать для транспортировки и затем собирать в каком-нибудь порту для дальнейшего перелета. Выбирать надо было между Лагосом и Такоради.

После тщательного рассмотрения выбор пал на Такоради, и уже 21 августа 1940 года туда прибыла оперативная группа. Путь лежал через Кано в Хартум и затем в Каир - в общей сложности 3700 миль. В Такоради надо было построить довольно обширные мастерские и жилые помещения, а вдоль всего пути - различные стоянки и заправочные станции. 5 сентября морским путем была доставлена дюжина самолетов "харрикейн" и "бленхейм" в разобранном виде, а на следующий день 30 "харрикейнов" приземлились с авианосца "Аргус". Первая партия самолетов вылетела из Такоради 20 сентября и прибыла в Хартум четыре дня спустя. К концу года, таким образом, постепенно было доставлено в Египет 107 самолетов.

К концу 1940 года английский флот вновь более прочно утвердился в Средиземном море. Оборона Мальты была значительно укреплена благодаря действиям адмирала Сомервелла, доставившего зенитные орудия и другое снаряжение. Наступательная тактика адмирала Кэннингхэма в восточной части Средиземного моря также дала блестящие результаты. Повсюду, несмотря на мощь итальянской авиации, мы удерживали инициативу, и Мальта оставалась на первом плане событий как передовая база для наступательных действий против коммуникаций, связывавших итальянцев с их войсками в Африке.