[an error occurred while processing this directive] [an error occurred while processing this directive]
предыдущая главасодержаниеследующая глава

Дифференциация крестьянства

Интересы различных групп крестьянства не были солидарными. Крестьянство еще в средневековой Англии в правовом отношении распалось на две основные категории: фригольдеров и копигольдеров. В XVII в. земельные владения фригольдеров ужо приближались по своему характеру к буржуазной собственности, в то время как копигольдеры были держателями земли на феодальном обычном праве, открывавшем много лазеек для произвола и вымогательств манориальных лордов.

Писатель-публицист второй половины XVI в. Гаррисон считал копигольдеров «наибольшей частью (населения), на которой зиждется благополучие всей Англии». В начале XVII в. в Средней Англии приблизительно 60% держателей были копигольдеры. Даже в Восточной Англии, отличавшейся высоким процентом фригольдерского населения, копигольдеры составляли от одной трети до половины держателей. Что же касается северных и западных графств, то там копигольд был преобладающим типом крестьянского держания.

Копигольдеры, составлявшие основную массу английских крестьян — йоменри, по образному выражению современника, «дрожали, как былинка на ветру», перед волей лорда. Прежде всего владельческие права копигольдеров были недостаточно обеспечены. Только сравнительно небольшая часть копигольдеров была наследственными держателями. Большинство же держало землю 21 год. От лорда зависело, получит ли сын отцовский надел или будет согнан с земли по истечении срока держания. Далее, хотя ренты копигольдеров считались «неизменными», их размер в действительности постоянно повышался лордами при каждой новой сдаче надела. Самым опасным оружием в руках лордов были при этом допуск-ные платежи — файны, взимавшиеся при переходе держания по наследству или в другие руки. Так как размер их, как правило, зависел от воли лорда, то, желая выжить какого-либо держателя, лорд обычно требовал от него непосильного платежа за допуск, и тогда держатель фактически оказывался согнанным со своего участка. Во многих случаях файны с середины XVI до середины XVII в. увеличились в десятки раз. Вынужденные отказываться от своих держаний, копигольдеры становились лизгольдерами, краткосрочными арендаторами клочков земли «на воле лорда», либо издольщиками, обрабатывающими чужую землю за часть урожая.

Лорды взимали с копигольдеров и другие денежные платежи, помимо ренты. Это были: посмертный побор (гериот), мельничные и рыночные пошлины, плата за пастоище, за пользование лесом. В ряде мест в некотором количестве сохранились барщинные повинности и натуральные оброки. Копигольдеры были ограничены в праве распоряжения своим наделом. Они не могли его ни продать, ни заложить, ни сдать в аренду без ведома лорда, не могли даже дерево спилить на своей усадьбе без его согласия, а чтобы получить это согласие, снова нужно было платить. Наконец, копигольдеры по мелким проступкам были подсудны манориальному суду. Таким образом, копигольд был наиболее ограниченной и бесправной формой крестьянского держания.

В имущественном отношении среди копигольдеров наблюдалось значительное неравенство. Рядом с прослойкой более или менее «крепких», зажиточных копигольдеров основная масса копигольдеров представляла собой средних и бедных крестьян, с трудом сводивших концы с концами в своем хозяйстве.

Дифференциация среди фригольдеров была еще более резкой. Если крупные фригольдеры во многом были близки к сельским джентльменам-дворянам, то мелкие фригольдеры, наоборот, были солидарны с копигольдерами, боролись за сохранение крестьянской надельной системы, за пользование общинными угодьями, за уничтожение прав лордов на крестьянскую землю.

Кроме фригольдеров и копигольдеров, в английской деревне было много безземельного люда, коттеров, эксплуатировавшихся в качестве батраков и поденщиков, мануфактурных рабочих. В конце XVII в. коттеры, по вычислениям современников, составляли 400 тыс. человек. Эта масса сельских жителей испытывала на себе двойной гнет — феодальный и капиталистический. Их жизнь, по выражению одного современника, была «беспрерывным чередованием борьбы и мучений». Это в их среде были популярны самые крайние лозунги, выставлявшиеся во время восстаний: «Как было бы хорошо перебить всех джентльменов и вообше уничтожить всех богатых людей...» или «Дела наши не поправятся до тех пор, пока не будут перебиты все джентльмены».

Весь этот обездоленный люд — частью попросту нищие, пауперы, бездомные бродяги, жертвы огораживаний и эвикций (Эвикция, англ, eviction — выселение — термин, означающий сгон крестьянина с земли с уничтожением его двора. ) — задавленный нуждой и темнотой, не был способен на какое-либо самостоятельное движение. Тем не менее его роль была весьма значительной в наиболее крупных крестьянских восстаниях XVI — начала XVII в.

предыдущая главасодержаниеследующая глава
[an error occurred while processing this directive]