Глава четырнадцатая. Проблема вторжения

После Дюнкерка и особенно после капитуляции Франции у всех англичан возник вопрос: во-первых, решится ли и, во-вторых, сможет ли Гитлер вторгнуться на наш остров и покорить его? Для меня эта проблема не была нова. В течение трех лет до первой мировой войны я в качестве военно-морского министра принимал участие в обсуждении этого вопроса в комитете имперской обороны.

Военно-морская мощь, если понимать ее надлежащим образом,- замечательная вещь. Переброска армии морем перед лицом превосходящих по силе флотов и флотилий - почти невозможное дело. Паровая машина в огромной степени увеличила способность военно-морского флота защищать Великобританию. В эпоху Наполеона тот же самый ветер, который погнал бы его плоскодонные суда из Булони через Ла-Манш, отогнал бы наши эскадры, осуществляющие блокаду. Однако все, что произошло с тех пор, значительно увеличило мощь превосходящего по силе флота и его возможности уничтожить вторгающегося противника в пути. Всякое усовершенствование современной военной техники сильно осложняло и усугубляло опасность переброски армий и делало почти непреодолимыми трудности их снабжения после высадки на побережье. Во время предыдущего кризиса в судьбах нашего острова мы обладали превосходящей и, как оказалось, более чем достаточной военно-морской мощью. Противник не мог выиграть у нас ни одного серьезного морского сражения. Он не мог противостоять нашим крейсерам. По численности наших эсминцев и мелких судов мы превосходили его в десять раз. Всему этому надо было, однако, противопоставить всевозможные случайности погоды, особенно туман. Но даже если бы эти условия благоприятствовали противнику и ему удалось бы совершить высадку в одном или нескольких пунктах, проблема сохранения им своих коммуникаций и снабжения высадившихся войск все же оставалась бы неразрешенной. Таково было положение во время первой мировой войны.

Но теперь существовала еще и авиация. Какое влияние оказало это величайшее достижение на проблему вторжения? Ясно, что если бы противник мог установить господство в воздухе по обе стороны узкого Дуврского пролива, потери наших флотилий были бы очень велики и в конечном счете могли бы оказаться гибельными. Никто не захотел бы идти на риск введения тяжелых линкоров или больших крейсеров в воды, над которыми господствовали немецкие бомбардировщики, за исключением какого-либо чрезвычайного случая. И действительно, южнее Форта и восточнее Плимута мы не держали крупных кораблей. Но зато от Гарвича вдоль Нора, Дувра, Портсмута и Портленда наши легкие боевые корабли, численность которых непрерывно возрастала, вели постоянное бдительное патрулирование. К сентябрю их было более 800; уничтожить их могла только вражеская авиация, да и то лишь постепенно.

Но кто обладал превосходством в воздухе? В битве за Францию мы сражались с немцами при соотношении сил 2:1 и 3:1 и наносили им урон в такой же пропорции. Над Дюнкерком, где нам пришлось установить постоянное патрулирование, чтобы прикрыть эвакуацию армии, наши самолеты сражались при соотношении сил 4:1 и 5:1 и действовали успешно. Главный маршал авиации Даудинг считал, что над нашими собственными водами и над районами нашего побережья и страны можно вести успешные бои при соотношении сил 7:1 или 8:1. В то время мощь германских военно-воздушных сил, насколько нам было известно (а мы были хорошо информированы), не считая отдельных сосредоточений частей, превосходила по численности наши военно-воздушные силы в соотношении около 3:1. Хотя для борьбы с храбрым и искусным немецким врагом условия были неравные, я все же был твердо уверен, что в нашем собственном небе, над нашей страной и над нашими водами мы сможем победить немецкую авиацию. А если бы дело обстояло именно таким образом, наш военно-морской флот продолжал бы по-прежнему господствовать на морях и океанах и уничтожал бы всех противников, устремлявшихся в нашу сторону.

Конечно, существовал еще третий потенциальный фактор. Не подготовили ли немцы втайне, со своей пресловутой аккуратностью и предусмотрительностью, огромную армаду десантных судов, не нуждающихся ни в гаванях, ни в причалах, но могущих высаживать в любом пункте побережья танки, орудия и моторизованный транспорт, а впоследствии - снабжать высадившиеся войска? Однако у нас не было никаких оснований полагать, что в Германии существовало что-либо в этом роде, хотя при составлении планов всегда следует исходить из самого худшего. Мы потратили четыре года напряженных усилий и экспериментальной работы, нам потребовалась колоссальная материальная помощь Соединенных Штатов для создания того огромного количества десантных судов, которое оказалось необходимым для высадки в Нормандии. В тот период немцы могли бы обойтись гораздо меньшим количеством. Но они располагали всего лишь несколькими паромами Зибеля.

Следовательно, вторжение в Англию летом и осенью 1940 года требовало от немцев установления местного превосходства на море и в воздухе, а также огромных флотов специального назначения и большого количества десантных судов. Но превосходством на море обладали мы; господство в воздухе завоевали тоже мы; и, наконец, мы считали - и, как теперь выяснилось, вполне обоснованно, - что немцы не строили и не предполагали строить никаких специальных судов. Таковы были в основном мои идеи о вторжении в 1940 году, исходя из которых я изо дня в день давал инструкции и директивы, изложенные в этих главах.

Я ясно изложил существо своих идей перед парламентом 18 июня:

"Военно-морской флот никогда не претендовал на то, что сможет помешать вторжению отрядов в 5-10 тысяч человек, неожиданно доставленных и высаженных в нескольких пунктах побережья темной ночью или туманным утром.

Для того чтобы морская мощь проявила себя, особенно при современных условиях, силы вторжения должны быть крупными. Эти силы должны быть крупными, учитывая нашу военную мощь, чтобы вообще принести какую-либо пользу. Но если силы вторжения велики, тогда военно-морской флот сможет отыскать их, встретить их и ударить по ним. К тому же следует помнить, что даже для пяти дивизий, как бы легко они ни были оснащены, потребовалось бы 200-250 кораблей, а при нынешней воздушной разведке и аэрофотосъемке было бы нелегко собрать такую армаду, выстроить ее и провести через море под мощным эскортом военных кораблей; мягко говоря, очень вероятно, что эта армада была бы перехвачена задолго до того, как она достигла бы побережья, и весь ее личный состав был бы потоплен в море или, в худшем случае, был бы уничтожен вместе со своим снаряжением при попытке высадиться".

Я был не совсем доволен военными приготовлениями. Армия должна была точно знать задачу, которая ей поручалась, и прежде всего не распылять по мелочам силы, группируя их на всех находившихся под угрозой участках побережья, и не истощать национальные ресурсы, без нужды растягивая силы вдоль всего побережья. Поэтому я написал:

Премьер-министр - генералу Исмею

Служебная записка премьер-министра комитету начальников штабов

28 июня 1940 года

"1. Ознакомьтесь с документами заместителей начальников штабов, а также с документами комитета начальников штабов.

2. С помощью надлежащей обороны следует сделать неприступными районы побережья, на которые может высадиться противник, и обеспечить безопасность всех бухт и портов на восточном побережье. Южному побережью грозит менее непосредственная опасность. Серьезная попытка вторжения невозможна без наличия гавани с причалами и т. д. Если флоту ничего не удастся сделать, никто не может предсказать, в каком именно пункте восточного побережья будет нанесен удар. Возможно, что будет высажено несколько десантов. После того как они высадятся, все войска, находящиеся в других районах берегового пояса обороны, окажутся такими же бесполезными, как и войска на линии Мажино. Хотя сражение на побережье благоприятствует обороне, все же нельзя стремиться обеспечить это преимущество попыткой занять для обороны все побережье. Такая оборона должна производиться выборочно. Однако, если позволит время, защищенные секторы могут быть расширены, а их оборона усовершенствована.

3. Необходимо приложить все усилия к тому, чтобы укомплектовать береговую оборону войсками с достаточным числом офицеров, обладающих опытом последней войны. Безопасность страны зависит, впрочем, от наличия большого числа бригадных групп "Леопард" (в настоящее время их только 9, но вскоре должно быть 15), которые могут быть быстро, то есть в течение четырех часов, доставлены к пунктам высадки. Трудности высадки десантов на побережье серьезны, даже когда противник добрался до берега. Однако поддержка и снабжение десанта, подвергающегося сильным атакам с суши, моря и воздуха, сопряжены с гораздо большими трудностями. Следовательно, все зависит от быстрого и решительного нападения на высадившиеся на побережье силы, проскользнувшие мимо охраны на море. Это должно оказаться нам по силам при условии, что полевые войска не будут растрачиваться на оборону побережья, а будут находиться в состоянии высокой мобильности, готовые нанести стремительный удар.

4. В случае если, к сожалению, противнику все же удастся захватить какой-нибудь порт, тогда потребуются более крупные воинские соединения с артиллерией. Чтобы ликвидировать подобную маловероятную неприятность, в общем резерве должны находиться четыре - пять хороших дивизий. Численность десантов, которых можно ожидать, видимо, не будет превышать в каждом 10 тысяч человек, высаживаемых одновременно в трех различных местах, то есть в общей сложности 30 тысяч человек. С воздуха одновременно в двухтрех пунктах может быть высажено не более 15 тысяч человек. У противника не хватит сил для частого повторения таких высадок. Возможность массового авиадесанта в ночное время весьма сомнительна; в дневное же время такой десант окажется легкой добычей (для нашей авиации).

5. Что касается танков, то здесь дело обстоит несколько иначе, и лучше всего с помощью местной артиллерии и противотанковых препятствий сократить до минимума количество пунктов, удобных для выгрузки танков. Адмиралтейство должно представить данные о размерах, типе и быстроходности танковых барж или плотов, как самоходных, так и буксируемых, в последнем случае нужно указать, какими судами они буксируются. Поскольку они едва ли в состоянии делать более семи миль в час, их легко будет обнаружить в летнее время, после выхода в море, и даже в случае тумана или сильной облачности радарные станции смогут сигнализировать об их приближении еще тогда, когда им останется несколько часов хода до побережья. Эсминцы, базирующиеся на порты, специально предназначенные для вылазок, должны нанести им мощный удар. Препятствия и укрепления, занятые гарнизонами, должны непрерывно совершенствоваться; необходимо также формировать противотанковые отряды. Наш собственный бронетанковый резерв должен быть брошен против уцелевших танков вторгшегося противника, и, несомненно, этот резерв должен находиться в таком месте, откуда его можно быстро перебросить по железной дороге к району, подвергшемуся нападению.

6. Против парашютистов, членов "пятой колонны" и вражеских мотоциклистов, могущих проникнуть к нам или появиться в переодетом виде в самых неожиданных местах, следует использовать отряды внутренней обороны, усиленные специальными командами. Нужно особенно учесть, что противник может пойти на хитрость и переодеть своих солдат в английскую военную форму.

7. В общем я согласен с планом главнокомандующего, однако необходимо снять с побережья все полевые войска, какие только можно, и свести их в бригады "Леопард" и другие группы подвижного резерва.

Необходимо обратить особое внимание на главный резерв. Исход боя будет решаться не на побережье; он будет решаться подвижными бригадами и главным резервом. Пока военно-воздушные силы не будут измотаны длительным воздушным боем и пока их силы не будут подорваны прекращением поставок самолетов, мощь военно-морского флота будет оставаться решающим фактором в борьбе против всякого серьезного вторжения.

8. Приведенные выше замечания касаются лишь ближайших летних месяцев. К осени мы должны быть значительно лучше оснащены и стать намного сильнее".

Следует отметить, что мои советники и я считали, что в течение июля и августа восточное побережье будет подвергаться большей угрозе вторжения, нежели южное. Фактически в течение этих двух месяцев вряд ли можно было ожидать нападения как на восточное, так и на южное побережье. Как будет видно из дальнейшего, план немцев заключался в том, чтобы вторгнуться через Ла-Манш, используя суда среднего размера (водоизмещением в 4-5 тысяч тонн), а также мелкие суда, причем теперь нам известно, что у них никогда не было ни надежды, ни намерения перебросить армию из портов Балтики и Северного моря на больших транспортах; в еще меньшей степени они рассчитывали осуществить вторжение из портов Бискайского залива. Это не значит, что, выбирая в качестве объекта южное побережье, они мыслили правильно, а мы ошибались. Вторжение на восточное побережье было бы гораздо опаснее, если бы противник располагал средствами его осуществить. Конечно, вторжение на южное побережье могло быть совершено лишь в том случае и после того, как необходимые для этой цели суда прошли бы на юг через Дуврский пролив и сосредоточились бы во французских портах Ла-Манша. В течение июля никаких признаков этого не замечалось.

Тем не менее мы должны были готовиться ко всяким случайностям; в то же время нам следовало избегать распыления наших подвижных сил и накапливать резервы. Эту серьезную и трудную проблему можно было решать лишь по ходу дела, в свете поступавшей информации и развертывавшихся событий. Протяженность линии побережья Британских островов, испещренного бесчисленными бухтами, превышает две тысячи миль, не считая Ирландии. Единственный способ защитить такой огромный район, любая часть или части которого могли быть атакованы одновременно или последовательно, заключался в создании пояса наблюдения и сопротивления вдоль берега или границ с целью задержать противника и создать за это время возможно большие резервы хорошо обученных подвижных войск, расположенных таким образом, чтобы их можно было в кратчайший срок перебросить к любому подвергшемуся нападению пункту для сильной контратаки.

Для того чтобы прийти к более определенным выводам относительно различных возможностей и масштабов нападения на нашу береговую линию большой протяженности и тем самым избежать излишнего распыления наших сил, я в начале августа послал начальникам штабов следующую служебную записку:

5 августа 1940 года

"Принимая во внимание колоссальную стоимость военных усилий, сложность попыток оборонять все побережье Великобритании и опасности, связанные с чрезмерным увлечением системами пассивного сопротивления, я хотел бы, чтобы учитывались следующие моменты:

1. Нашей первой линией обороны от вторжения должны, как всегда, быть порты противника. Воздушная разведка, наблюдение подводных лодок и другие средства получения информации должны сопровождаться решительными атаками всех имеющихся в нашем распоряжении сил на любые скопления вражеских судов.

2. Наша вторая линия обороны - это бдительное патрулирование в море с целью перехватить любой десант и уничтожить его в пути.

3. Наша третья линия - это контрнаступление на противника во время высадки, особенно когда он находится в процессе самой высадки. Это наступление, которое может быть заранее подготовлено с моря, должно сопровождаться действиями авиации. Нужно продолжать атаки с моря и с воздуха, чтобы лишить захватчика возможности снабжать свои высадившиеся войска.

4. Главное назначение сухопутной обороны и армии метрополии - вынудить врага наступать в таком большом количестве, чтобы он мог послужить хорошим объектом для вышеупомянутых военно-морских и военно-воздушных сил и сделать подготовку и передвижения противника заметными для воздушной и других видов разведки.

5. Однако, если противнику все же удастся высадиться в различных пунктах, ему нужно наносить максимальный ущерб на побережье силами местного сопротивления одновременно с атаками с моря и с воздуха, о которых говорилось выше. Это вынудит его израсходовать свои боеприпасы и ограничит район его действий. Обороноспособность любой части побережья должна определяться не количеством войск на побережье, а тем, через сколько часов можно будет провести сильную контратаку на районы высадки. Эти атаки должны проводиться с максимальной быстротой и ожесточенностью в момент наибольшей слабости противника, который наступает не тогда, когда он высаживается из транспортов, как это иногда предполагают, а когда он распространяется вдоль побережья, когда его коммуникации перерезаны, а запасы истощаются. Нужно обеспечить возможность сосредоточить в течение шести часов 10 тысяч хорошо вооруженных солдат и на протяжении двенадцати часов - 20 тысяч в любом пункте, где будет осуществлена крупная высадка. Придерживание резервов до тех пор, пока полностью не определятся масштабы атаки, является серьезной проблемой для командования армии.

6. Следует признать, что задача военно-морского флота и военно-воздушных сил по предупреждению вторжения становится более сложной в узких водах, а именно на участке от Уоша до Дувра. Этот сектор берегового фронта, кроме того, расположен ближе всего к главному объекту противника - Лондону. Сектор от Дувра до Лендс-Энда подвергается значительно меньшей угрозе, поскольку военно-морской флот и авиация должны позаботиться о том, чтобы скопления судов, а тем более группы военных эскортных кораблей не прошли во французские порты Ла-Манша. В настоящее время, по подсчетам военно-морского министерства, на этот широкий фронт может быть брошено не более пяти тысяч человек^*. Если для страховки удвоить эту цифру, можно будет принять надлежащие меры для быстрой организации контратаки превосходящими силами и в то же время добиться большой экономии сил на этом южном секторе, на котором должно находиться минимальное количество войск береговой обороны и максимальное количество подвижных резервов. Эти подвижные резервы должны быть готовы в любой момент двинуться в юго-восточные секторы. Ясно, что о положении можно будет судить лишь по мере течения времени.

^* (Я не упомянул здесь о 20 тысячах человек, которые могли бы быть переброшены из отдаленных бискайских портов; однако, как будет видно из дальнейшего, предложенная мною группировка наших сил служила гарантией против этой потенциальной, но, как нам теперь известно, не существовавшей угрозы.- Прим. автора.)

7. Если мы обратимся к западному побережью Англии, то увидим, что здесь существуют иные условия. Противник должен выйти на широкие морские просторы, и мы будем располагать достаточным сроком, если его приближение будет замечено, для атаки его крейсерами и эсминцами. Планы морского министерства должны соответствовать этим требованиям. В настоящее время противник не имеет военных кораблей для эскорта. Неужели мы стали бы посылать 12 тысяч человек на торговых судах без эскорта для высадки на норвежское побережье или у Скагеррака и Каттегата перед лицом превосходящих морских и авиационных сил? Это было бы безумием.

8. Тем не менее, чтобы обеспечить тройную гарантию, морское министерство должно осуществить свой план установки сильных минных полей от Корнуолла до Ирландии, прикрывающих Бристольский залив и Ирландское море от атаки с юга. Эти минные поля тем более необходимы сейчас, когда, используя северную обходную дорогу для торговых целей, мы перебросили значительную часть наших патрульных судов с юго-западных подступов, которые становятся все более пустынными и остаются без присмотра.

9. Установка минных полей упростит и облегчит решение всех вопросов местной обороны к северу от точки их соприкосновения с Корнуоллом. Надо считать этот сектор от Корнуолла до Малл-оф-Кинтайра наименее подходящим участком для высадки морского десанта. Здесь оборона должна быть ограничена охраной с помощью нескольких орудий или береговых торпедных аппаратов основных гаваней и некоторой защитой их горжей^*. Ни в коем случае нельзя допускать распыления наших ограниченных ресурсов в этом секторе.

^* (То есть подходов к ним с тыла.- Прим. автора.)

10. Район к северу от Малл-оф-Кинтайра до Скапа-Флоу, Шетландских и Фарерских островов находится в сфере действий главных сил флота. Переброска экспедиционных сил с побережья Норвегии была бы весьма рискованным делом, и их прибытие в любое место вокруг Кромарти-Фёрт не составило бы никакой серьезной угрозы. Силы противника, который сейчас притаился, сосредоточившись в одном месте, оказались бы распыленными. Ему пришлось бы наступать в труднопроходимой, малонаселенной местности. Его можно было бы сдерживать до тех пор, пока туда не были бы переброшены достаточные силы, а его линии коммуникаций были бы немедленно перерезаны с моря. Это еще более затруднило бы его положение, поскольку расстояния до любого важного объекта были бы намного длиннее и ему потребовался бы многочисленный колесный транспорт. В этом секторе невозможно укрепить все места высадки, и попытка сделать это была бы пустой тратой сил. Для контратаки здесь гораздо больше времени, чем на юго-востоке рядом с Лондоном.

11. Следующим по важности сектором после сектора от Уоша до Дувра является участок от Кромарти-Фёрта до Уоша.

Однако здесь все гавани и входы защищены как с моря, так и с тыла, и контратаку превосходящими силами можно будет провести через 24 часа. После Лондона наиболее важным объектом следует считать Тайн, ибо здесь (и в меньшей степени на Тисе) за короткое время вторгшиеся войска или участники крупного набега могли бы причинить большой ущерб. С другой стороны, условия моря и погоды здесь более благоприятны для нас, чем на юге.

12. Комитет начальников штабов должен попытаться определить относительную уязвимость и возможность обороны этих секторов как с точки зрения людей, используемых для позиционной обороны побережья и гаваней, так и с точки зрения количества дней или часов, в течение которых можно будет организовать сильную контратаку".

Уже в то время положение начало меняться коренным образом. Наша отличная разведка подтвердила, что Гитлер дал окончательный приказ об осуществлении операции "Морской лев" и что шла активная подготовка к ее проведению. Было очевидно, что этот человек решил осуществить попытку. Более того, объектом нападения был другой фронт, а вовсе не восточное побережье, которому, по обоюдному согласию, начальники штабов, морское министерство и я по-прежнему придавали наибольшее значение (возможно, что это был какой-нибудь дополнительный фронт, помимо восточного).

Но впоследствии произошла быстрая перемена. Большое количество самоходных барж и моторных лодок начали проходить по ночам через Дуврский пролив, проскальзывая вдоль французского побережья и постепенно сосредоточиваясь во всех французских портах от Кале до Бреста. Наша ежедневная аэрофотосъемка точно регистрировала это движение. Перестановка наших минных полей ближе к французским берегам была сочтена невозможной. Наши мелкие корабли начали тотчас же нападение на суда в пути, а наша бомбардировочная авиация сосредоточила свои действия против этих новых портов, откуда противник намечал вторжение.

В то же время поступало много сведений о сосредоточении немецкой армии или армий вторжения вдоль этой полосы неприятельского побережья, о переброске по железным дорогам и о скоплении большого количества войск в районе Кале и Нормандии. Позже нам стало известно о появлении близ Булони двух горных дивизий с мулами, предназначавшихся, видимо, для штурма Фолкстонских утесов. Одновременно вдоль всего французского побережья Ла-Манша начало вступать в действие множество батарей мощных дальнобойных орудий.

В ответ на эту новую угрозу мы начали переносить центр тяжести с одной ноги на другую и занялись совершенствованием всех своих средств переброски крупных и все возраставших резервов на южный фронт. Примерно в конце первой недели августа генерал Брук, бывший тогда уже главнокомандующим войсками метрополии, указал, что угроза вторжения создавалась в равной мере и на южном побережье. Численность, боеспособность, мобильность и оснащенность наших вооруженных сил непрерывно возрастали.

В августе - сентябре произошло следующее изменение в группировке наших сил:

Таким образом, во второй половине сентября мы могли ввести в действие на фронте южного побережья, включая Дувр, 16 прекрасных дивизий; из них три были бронетанковыми дивизиями или их эквивалентом в бригадах; все это служило дополнением к местной береговой обороне и могло быть очень быстро введено в действие против любых высадившихся сил. Это обеспечивало нам ударный кулак или несколько таких кулаков, которые генерал Брук мог пустить в ход, когда потребуется, и никто не мог сделать этого лучше него.

На протяжении всего этого периода мы не имели уверенности в том, что заливы и устья рек от Кале до Терехеллинга и Гельголанда со множеством островков у голландского и бельгийского побережий ("загадка песков" прошлой войны) не скрывают каких-либо скоплений вражеских войск с мелкими или средними судами. Следовало ожидать атаки на участке от Гарвича до Портсмута, Портленда или даже до Плимута с центром на Кентском мысу. Мы имели лишь отрицательные сведения о том, не будет ли третья волна вторжения, согласованная с другими, осуществляться на крупных кораблях из Балтики через Скагеррак. Это было абсолютно необходимо для успеха немцев, ибо никаким иным путем нельзя было доставить тяжелые орудия высадившимся армиям или создать большие склады снабжения на транспортах или около этих транспортов, ставших на якорь вблизи восточного побережья.

Теперь мы вступили в период величайшего напряжения и бдительности. Все это время мы, конечно, должны были держать крупные силы севернее Уоша, вплоть до Кромарти; были улучшены способы переброски частей на тот случай, если бы выяснилось, что решительное наступление ведется на юге. Густо разветвленная железнодорожная сеть нашего острова и наше неизменное господство в воздухе над Великобританией, безусловно, дали бы нам возможность перебросить четыре-пять дивизий для усиления обороны на юге, если бы в этом возникла необходимость, на четвертый, пятый и шестой день после того, как полностью определились бы масштабы вражеских усилий.

Мы очень тщательно изучили все фазы луны, а также приливы и отливы. Мы считали, что противник предпочтет пересечь пролив в ночное время и произвести высадку на рассвете; теперь нам известно, что командование германской армии намеревалось поступить именно таким образом. Оно намечало совершить переправу при ущербной луне, чтобы сохранить боевые порядки и высадиться точно в намеченном пункте. Тщательно взвесив все эти данные, морское министерство пришло к выводу, что наиболее благоприятным для противника будет период между 15 и 30 сентября, и в этом случае, как нам теперь известно, мы мыслили одинаково с нашим противником. Мы не сомневались в том, что сможем уничтожить любые силы, которые удалось бы высадить на берег на Дуврском мысу или на участке побережья от Дувра до Портсмута или даже до Портленда. Поскольку в этот решающий период все мы в мельчайших деталях мыслили гармонично и согласованно, нельзя было не восхищаться той картиной, которая все более четко вырисовывалась перед нами. Ведь тут, пожалуй, представлялась возможность нанести нашему мощному врагу такой удар, отзвуки которого прокатились бы по всему миру. Невозможно было не испытывать внутреннего возбуждения в подобной атмосфере и в связи с поступавшими к нам доказательствами намерений Гитлера. Некоторым даже хотелось, чтобы он предпринял эту попытку как по чисто техническим причинам, так и учитывая то влияние на общий ход войны, которое оказал бы полный разгром и уничтожение его экспедиционных сил.

В июле и августе мы утвердили свое превосходство в воздухе над Великобританией; особенно мы были сильны и безраздельно господствовали в юго-восточной части над графствами, окружающими Лондон. Канадский армейский корпус занимал исключительно удобную позицию между Лондоном и Дувром. Штыки его были отточены, его боевой дух - великолепен. Его солдаты были бы горды нанести решающий удар в борьбе за Англию и за свободу. Те же страсти пылали во всех сердцах. Весь этот район охватывала широкая сложная фортификационная система укрепленных участков, противотанковых заграждений, блокгаузов, дотов и т. д. Береговая линия ощетинилась оборонительными сооружениями и батареями, и благодаря сокращению количества эскортных кораблей в Атлантике, а также в результате вступления в строй новых кораблей нам удалось обеспечить значительный количественный и качественный рост наших флотилий. Мы привели в Плимут линкор "Ривендж", старый учебный линкор- мишень "Центурион" и один крейсер. Численность флота метрополии достигла максимальных размеров, и он мог без особого риска действовать в районе до Хамбера и даже до Уоша. Таким образом, во всех отношениях мы были полностью подготовлены.

И наконец, приближался период бурь во время равноденствия, наступающий обычно в октябре. Было ясно, что, если Гитлер осмелится нанести удар, он должен будет сделать это в сентябре; фаза луны и условия приливов и отливов были благоприятными в середине этого месяца.