Растущее недовольство в стране попытались использован в своих целях кавалеры. В марте 1655 г. в ряде городов были раскрыты роялистские заговоры, а в городе Солсбери вспыхнуло открытое восстание. С другой стороны, в стране активизировались демократические элементы, о чем свидетельствовало распространение новых религиозных сект. Наиболее популярными были квакеры (Т. е. «трясущиеся», как в насмешку называли их враги, имея в виду экстаз, овладевавший ими во время молитвы.), или, как они сами себя называли, «Общество друзей внутреннего света».
Разочарование и усталость в низах привели к распространению религиозной доктрины, видевшей средство общественного переустройства не в активной общественной борьбе, а во «внутреннем просветлении» отдельного человека. Однако квакеров тех лет нельзя еще считать аполитичными. Своими проповедями, обличениями, всем своим поведением и бытом они бросали вызов жестокому и своекорыстному режиму «грандов». Не прекратили полностью своей деятельности левеллеры и некоторые радикальные секты. Их памфлеты и выступления участились в середине 50-х годов. Однако, оторванные от масс, отчаявшиеся в успешности восстания против протектора, левеллеры 50-х годов переродились в беспринципных заговорщиков-террористов, готовых ради свержения Кромвеля идти на все, вплоть до соглашения с роялистами и агентами испанского короля. Только широко разветвленная шпионская сеть, возглавлявшаяся другом Кромвеля и начальником его разведки Джоном Терло, спасала протектора от террористов-левеллеров. Наиболее известным из террористов был Эдуард Сексби (умер в 1658 г.), издавший памфлет против Кромвеля с характерным заглавием «Умерщвление (тирана.— Ред.) не есть убийство».
Лорд-протектор Оливер Кромвель ввел неприкрытую военную диктатуру, Летом 1655 г. вся страна была разделена на 11 военно-административных округов, во главе которых были поставлены генерал-майоры. Каждый из них был как бы протектором в миниатюре. В их ведение передавалось абсолютно все, начиная от командования милицией графства и сбора налогов и кончая надзором за нравственностью населения. Без разрешения генерал-майоров нельзя было ни открыть таверну, ни произнести проповедь. Всякие сборища народа разгонялись, даже безобидные традиционные массовые увеселения (петушиные бои, показ прирученных медведей, выступления жонглеров, канатных плясунов и т. п.) строго запрещались.
Англия становилась второй Женевой времен Кальвина — угрюмой, молчаливой, подозрительной. В стране воцарился военно-полицейский порядок. Недаром протектор в одной из своих парламентских речей сравнил самого себя с «хорошим констэблем (полицейским), который призван охранять порядок в приходе».