Нечто прямо противоположное по своему социальному характеру и устремлениям представляла другая часть дворянства — преимущественно знать и дворяне северных и западных графств. По источнику своих доходов и образу жизни они оставались феодалами. Они получали со своих земель традиционную феодальную ренту. Их землевладение почти полностью сохраняло средневековый характер. Так, например, в маноре лорда Беркли в начале XVII в. собирались те же платежи и повинности, что и в XIII в.,— файны, гериоты с держателей (копигольдеров), судебные штрафы и т. д. Эти вельможи, экономическое положение которых было далеко не блестящим, так как их традиционные доходы намного отставали от их ненасытной жажды роскоши, тем не менее свысока смотрели на дворян-дельцов и не желали делить с ними свою власть и привилегии.
Погоня за внешним блеском, громадные толпы слуг и прихлебателей, пристрастие к столичной жизни и увлечение придворными интригами — вот что характеризует облик такого «сиятельного лорда». Неминуемое полное разорение было бы уделом аристократов, если бы они систематически не получали от короны поддержки в форме различных пенсий и синекур, щедрых денежных подарков и земельных пожалований. Об оскудении феодального дворянства как класса свидетельствует большая задолженность аристократии: к 1642 г., т. е. к началу гражданской войны, долги дворян, поддерживавших короля, составляли около 2 млн. ф. ст. Старое дворянство связывало свою судьбу с абсолютной монархией, охранявшей феодальные порядки.
Таким образом, восставшая против феодально-абсолютистского режима английская буржуазия имела против себя не все дворянское сословие в целом, а лишь часть дворянства, в то время как другая и притом наиболее многочисленная его часть оказалась ее союзницей. В этом состояла еще одна особенность Английской революции.